Люди обращаются к нам в редакцию с разными проблемами, вопросами, просьбами. Витеблянка Валентина Николаевна Голубева, бывшая воспитательница детского сада, принесла заявление, в котором изложила весь ужас пережитого из-за внезапной смерти 34-летнего сына. Того, кого больше всех на свете любила, она даже не смогла похоронить на третий день, в установленный церковью срок. Случилось это, как пишет женщина в своем обращении в редакцию, «из-за безразличия и безответственности милиции». Она не требует наказать виновных. Убитая горем, она просто хочет понять, как такое могло случиться, что ей не сообщили о смерти. Ведь беда с сыном случилась не где-нибудь в безлюдном месте, при нем были документы.
Сын Валентины Голубевой пошел получать паспорт и умер прямо в кабинете паспортно-визовой службы. Встал со стула и упал...
Когда сын не пришел ночевать (а с некоторых пор он жил в родительской квартире), мать поначалу решила, что он уехал к жене или другу. Не дождавшись его, стала искать у всех, кого знала и с кем у сына были контакты. И на второй день продолжила поиски – в больницах. Позвонила дежурному в опорный пункт милиции, но там сказали, что ждать надо трое суток, дескать, где-нибудь, наверное, гуляет. На третий день к поискам подключились родственники. «Я вновь позвонила в опорный пункт и попросила, чтобы мне обязательно позвонил участковый милиционер. В любое время суток! Но, увы, звонка не дождалась, – рассказывает женщина. – А на четвертый день, когда снова обратилась в РОВД, дежурный предложил подать заявление на розыск. Пришла, написала, стала ожидать. Когда через час снова подошла к дежурному и спросила, сколько еще надо ждать, сотрудники дежурной части засуетились. Я поняла, что они что-то знают…».
Так матери, наконец, сообщили, что случилось непоправимое – сын в морге, уже четвертый день. Оказывается, он лежал мертвый и, получается, неопознанный совсем рядом с материнской квартирой на улице Гагарина, в которой Валентина Николаевна уже которые сутки не находила себе места…
Сейчас она укоряет себя за то, что «была слишком эгоистична, распустила слезы», когда полтора года назад утонул ее младший сын. Старший этот удар очень тяжело переживал. Из жалости к матери и страха оставить ее одну перебрался к ней жить. У него резко ухудшилось здоровье, были даже обмороки.
…Когда она всюду искала сына, мысль позвонить в морг не возникла. До последнего успокаивала себя, что сын жив, ведь в противном случае ей обязательно сообщили бы. Но для этого, как оказалось, у наших служб не хватило… Чего? Может, душевности, смелости, милосердия к Матери? А ведь даже невозможно представить, через какую муку, какие страдания проходит та, которой суждено пережить своего ребенка!

Вера Степанищева, «НС».