Имя Марины Романовской знакомо в Беларуси многим, кто имеет хоть какое-то отношение к культуре. И не только в Беларуси. Она автор таких, без преувеличения сказать, грандиозных международных проектов, как фестивали современной хореографии IFMC, модельеров-дизайнеров «Белая амфора», гитарной музыки «Менестрель», конкурса визуальных искусств «Арт-сессия» и многих других. Продюсер, режиссер, сценарист, инициатор, организатор, руководитель – всё в одном лице.

На поприще культуры Марина Романовская работает более 30 лет. Начинала как руководитель молодежного творческого клуба «Свеча» в институте «Витебсксельстройпроект». Эта общественная работа молодой чертежницы определила ее дальнейшую судьбу. На одну из программ институтского клуба, в котором собирались поэты, художники, архитекторы, музыканты, пришла тогдашний директор Дворца культуры управления бытового обслуживания населения Ирина Козина и предложила Марине перейти со «Свечой» в ДК. Так ее карьера проектировщицы благополучно завершилась и началось восхождение по ступеням  культработы. Затем Марина Романовская была в числе первых творческих работников нового в Витебске культурного учреждения, ставшего впоследствии Культурно-деловым центром ОАО «КИМ». И все эти годы, когда КДЦ переживал и взлеты, и падения, финансовое благополучие и почти нищету, был подразделением открытого акционерного общества, становился самостоятельной структурой, а в настоящее время объединен с Центром культуры «Витебск», Марина продолжала свои творческие проекты. Только узкий круг друзей и коллег знает, чего стоило ей, будучи директором одного из самых  больших учреждений культуры в республике с минимальным штатом и скудными средствами, не только содержать Дворец, зарабатывать деньги, но и проводить большие фестивали.
Сегодня Марина Романовская – заместитель генерального директора Центра культуры «Витебск» по спецпроектам. Недавно в концертном зале «Витебск» прошел большой творческий вечер, посвященный ее 50-летию. На юбилей к Марине пришли многие выходцы из «Свечи», которые сегодня стали известными людьми в разных сферах деятельности, ее  коллеги, друзья, просто благодарные зрители. Приехали творческие коллективы из Москвы, Перми, Минска, Гродно.  Именинница выступала в привычной ей роли – организатора и режиссера вечера, который посвятила всем, пришедшим в концертный зал. А когда праздничные хлопоты были уже позади, мы встретились с Мариной в ее рабочем кабинете. Я поделилась своими впечатлениями о прошедшем концерте, выдержанном в свойственном Марине изысканном стиле, и поинтересовалась:
– Когда ты задумываешь тот или иной проект, концерт, представляешь зрителя, которому это должно понравиться?
– Да. Для меня, например, концерт-открытие фестиваля современной хореографии очень сложный, поскольку я знаю, какая придет публика. Это люди, разбирающиеся в искусстве, тонко чувствующие, в неком смысле эстеты. В то же время действие должно понравиться тем, кто мне помогал, людям, может, не столь искушенным, продвинутым. Поэтому при компановке этих концертов стараюсь постоянно видеть две аудитории, две грани зрительного зала, два пласта понимания. В большинстве же других случаев имею в виду людей, которым нужны наши проекты, которые их ценят и ждут. Если ориентироваться даже в хорошем смысле на обывательский вкус, то никакого движения вперед не будет.
– Чья оценка тебе важна, интересна?
– На самом деле всех. Значимо мнение моих учителей и мамы. Мама видела всё, что я делала, и мне важны ее критика или похвала.
– Научить творчеству в любой области, а тем более в культуре, невозможно. Но все же ты можешь сказать, что у тебя были учителя, люди, из общения с которыми ты черпала творческие идеи?
– В каждом деле был учитель, человек, который открывал для меня некий мир. Прежде всего, это семья. Помимо моей родной,  семья друзей, в которой я проводила немало времени. Это были очень образованные и культурные люди, у которых я переняла вкус к искусству. Затем  в моем окружении появились такие творческие личности, художники в широком понимании слова, как Александр Глебов, Николай Прусаков, Николай Огрызков, Николай Пограновский, Женя Панфилов, Валентин Елизарьев, Наталья Чернюк, Лариса Барыкина, Ирина Козина, Эдуард Чернивчан (который стал моим мужем). Я  постоянно ездила в Москву, Санкт-Петербург, чтобы посетить выставки, посмотреть спектакли, послушать классическую музыку.
– Все твои проекты отличаются оригинальностью. Интересно, как рождаются  идеи?
– Многое рождается от музыки, я ее «вижу». У нас дома очень большая фонотека. Часто просыпаюсь по ночам, можно сказать, «будят» идеи. Боюсь их позабыть к утру, поэтому стараюсь сразу все записать. Бывает, что идея общая появилась, а потом мучаешься: как ее воплотить.  
Когда работала над концертом, посвященным 60-летию освобождения Витебщины, читала многие материалы, прониклась этой темой.  Перед глазами стояла картина: молоденькие ребята в окопе, а на них движутся громадные танки. Меня это так впечатлило. Одно дело – глобальное понятие войны, другое – взгляд на нее глазами солдатика, который немногим старше моего сына.
Концовку другого военного концерта продиктовало желание сломать стереотипы. Обычно в финале выходят все исполнители и звучит пафосная, оптимистическая песня или хит. Мы же поставили дуэт театра Евгения Панфилова, который исполнял хореографию на тему вечной любви в окружении детей. Большой театр балета Беларуси одолжил нам для этого финала задник из своего балета «Сотворение мира». Танец продолжался, пока не закрылся занавес.
Образ концерта-открытия «Белой амфоры» родился, когда вынуждена была сидеть дома с загипсованной ногой. Слушала много музыки, так появился белый лист и тема «Белое, белое…».
– Чтобы воплотить ту или иную идею, нужна команда людей, настроенных на твой пульс…
– Я доверяю своей команде. Она небольшая, но каждый – профессионал в своем деле. Алексей Кухарев (заместитель директора по художественно-постановочной части) занимается оформлением сцены, художественно-техническим воплощением сценографии.  Одно из моих любимых сценических решений – аэропорт на фестивале «Белая амфора». Эту идею я привезла из поездки в США. За океаном смотрела, как делаются такие же художественные проекты. В нашу обучающую программу входило посещение  музея «Метрополитен», «Фантом-оперы» на Бродвее и многого другого. Когда мы были на юге Америки в Санта-Фе, нас возили к индейцам. Сопровождал нас директор музея индейской культуры, сын вождя Даниэль. У него 4 высших образования, он дипломированный экономист, краевед, искусствовед, астроном. Там, в горах, он рассказывал про звезды и вселенную. Звезды были так близко, что, казалось, их можно достать рукой. Я так хотела привезти в Витебск выставку индейской культуры. Думалось, нет ничего проще – к нашим услугам серебристые лайнеры. Тогда не получилось, но, кто знает… А в Нью-Йорке я увидела то, что осталось от башен-близнецов (была в этом городе спустя две недели после теракта). И снова серебристые лайнеры... У меня была гамма чувств: восторг, полет, человек-гений, человек-зло. Стихия аэропортов. Отсюда появилась идея открытия концерта «Белая амфора». Зал ожидания». В нем принимал участие Евгений Панфилов и его балет. Я попросила Женю: надо так станцевать, чтобы это было больше, чем любовь, чем дружба. И Панфилов это сделал! Огромное счастье было работать с таким талантом. Я  часто советуюсь с Натальей Чернюк, полагаюсь на  ее вкус. Люблю работать с «Зорькой». Художественную постановку сценического света доверяю Семену Давыденко. Ну и, конечно, мой соавтор в жизни и творчестве – Эдуард Чернивчан.
– В свое время именно Витебск открыл на постсоветском пространстве искусство современной хореографии. IFMC, можно сказать, – один из наших фирменных фестивалей. Тебя не беспокоит его судьба, когда стало известно, что Валентин Елизарьев ушел с поста руководителя Большого театра балета Республики Беларусь (а этот коллектив был в числе учредителей фестиваля)? Ведь не секрет, IFMC  во многом держался на авторитете этого хореографа с мировым именем.
– Я очень переживаю по поводу истории с Валентином Елизарьевым и за судьбу фестиваля современной хореографии. Хотя она, в данном случае, меньше всего зависит от должности, которую будет занимать Валентин Николаевич. В своих интервью он заявил, что вне зависимости от того, чем закончится ситуация с руководством театром, он будет продолжать авторский надзор за своими балетными постановками и курировать витебский фестиваль современной хореографии. Сегодня одна из главных помех – мировой кризис, который затронул и культурные проекты. Я не знаю, что будет к концу года. Думаю, ничего хорошего в плане финансирования фестиваля. В планах Министерства культуры Беларуси нашего  IFMC нет. Но я надеюсь, что мы его проведем, скорее всего, в более скромных масштабах. Уверена, этот фестиваль не должен исчезнуть в городе, который, по сути, стал родиной современной хореографии на постсоветском пространстве.
– А что можешь сказать по поводу других проектов: конкурса модельеров-дизайнеров «Белая амфора»,  «Арт-сессии»?
– Там, где был лучший зал для показа живописи во время «Арт-сессии», сейчас разместилась библиотека. То есть новая проблема. Будем думать, как ее решать. В прошлом году не было «Белой амфоры». Это очень трудоемкий проект. Когда мы перешли в состав Центра культуры, решили пропустить этот фестиваль, так как с трудом представляли, как управлять всеми наработанными рычагами в новых обстоятельствах. Плюс – непонятное положение с модельными агентствами. Многие из них перешли на коммерческую основу. Раньше был конкурс, теперь за профессиональных демонстраторов надо платить большие деньги. К этому проекту есть огромное желание вернуться, поскольку он хороший, достойный, к нему есть интерес у горожан. Люди звонят, спрашивают, когда будет «Белая амфора». Должно пройти немного времени, чтобы мы адаптировались к нынешней ситуации.
– В конце февраля, «за полчаса до весны», всегда проходил фестиваль гитарной музыки. Состоится ли «Менестрель»?
– Пока неизвестно. У нас есть концепция, предприятия, которые готовы профинансировать фестиваль гитарной музыки. Но, скорее всего, в этом году «Менестреля» не будет.
– Когда КДЦ вошел в состав Центра культуры «Витебск» и стал концертным залом, работать стало проще или сложнее?
– У меня лично стало больше свободного времени. С точки зрения творческой работы, воплощения идей, стало хуже. Технические возможности концертного зала сегодня, конечно, лучше. У нас сейчас шикарные гримерки, замечательный сценический свет. Мы можем пользоваться оборудованием, которое прежде и не снилось. Но мое личное мнение: чем больше разных культурных заведений, тем лучше. Культуры не может быть много. У каждого – свой стиль работы, свои проекты. Я всегда с интересом смотрела, что делает Городской центр культуры, но КДЦ никогда не старался подражать или быть примером. Мы просто были другими.
– У тебя много друзей. А недоброжелатели, завистники имеются? Сама кому-то, чему-то завидуешь?
– Когда-то у меня был свой коллектив – «Свеча». Это была моя среда. Сейчас своего детища у меня нет. В этом смысле по-хорошему завидую всем, кто его имеет. Той же Наташе Чернюк, которая реализует себя в «Зорьке», или Владе Цвики с ее театром.
Есть, конечно, люди, которые относятся ко мне с завистью, ревностью. Хотя по большому счету чему завидовать? Не каждый выдержит тот груз, который я взвалила на себя. Делу  отдаюсь без остатка. И работа, и хобби, и семья – все переплелось.  Я стала заложником собственных идей и проектов. Возможно, мне кто-то может завидовать в момент наших успехов. Какая-то часть женщин завидует, что рядом со мной такой прекрасный муж, замечательные мужчины. У меня всегда в сердце любовь, и я благодарна этому чувству.
– А как ты любишь проводить свободное время?
– Летом, осенью люблю собирать грибы. Эта страсть у меня от бабули. Мы постоянно ездим в наш любимый лес в деревню Погребенка. Читаю я только перед сном. Этого мало. Люблю путешествовать, но случается это редко. Свободное время стараюсь посвятить родным и дорогим мне людям, хожу в гости к друзьям, которых давно не видела, которые во мне нуждаются.
– За что ты ценишь своих друзей?
– Прежде всего за порядочность. Для меня это очень широкое понятие. У моих друзей нет хамства. Это люди внутренне богатые. Люблю трудяг, человек должен реализовать себя в деле.
– Чего не можешь простить?
– Трудно простить предательство. Хотя с возрастом стала не столь категорична, и слово «предательство» употребляю крайне редко. Ранит, когда что-то делают за спиной, ведут двойную игру.
– Времена меняются, и, наверное, сегодня «Свеча» бы не зажглась?
– Время диктует свои формы. Даже первые фестивали гитарной музыки, которые мы проводили в круглом зале при свечах, в атмосфере уютного ресторанчика, сегодня устарели. В городе достаточно кафе, ресторанов с хорошей живой музыкой, прекрасным сервисом, и мы были бы не оригинальны. Раньше мы могли ночь напролет читать стихи, петь песни в кругу друзей, говорить, спорить часами. Сейчас люди не тратят на это время. Стали прагматичными.
– На каких фестивалях сама мечтаешь побывать?
– Хотела бы еще раз побывать на хореографическом фестивале в Монпелье на юге Франции. Мечтаю посетить Авиньонский фестиваль, где представлены все виды искусств. Очень хочу посмотреть в Швеции Culberg Balet, который входит в пятерку лучших трупп мира. Меня по-прежнему увлекает хореография постсоветского пространства.
– Можешь ли сказать, что реализовалась  в творчестве, жизни?
– С одной стороны, мне не надо ничего доказывать. С другой – есть еще невоплощенные идеи, сферы, которые мне интересны. Недавно  была в Москве на фестивале «Золотая маска» и с удовольствием пять с половиной часов слушала оперу «Тристан и Изольда». Это было потрясение. Я исписала всю программку, меня заполнила лавина мыслей. Говорят, что люди с годами начинают понимать оперу. Сейчас хочу наслушаться оперной музыки и из нее черпать вдохновение. Этот пласт для меня – непаханая целина. И уже хочется поделиться этим богатством.

Татьяна Пастернак, фото Антона Степанищева, «НС».