В Дубровенском районе есть 127 семей, которые вызывают повышенный интерес местных органов власти, милиции, школы, пожарных и др. Вот уже два года со вступлением в силу декрета о дополнительной государственной защите детей в социально неблагополучных семьях они находятся на особом контроле. Не сказать, что раньше их не замечали. Но, бывало, к примеру, медики по звонку неравнодушных соседей приезжают забрать в больницу от горе-мамаши заболевшего ребенка, а та милицию вызывает, мол, «посторонние лица нарушают покой семьи». Сейчас милиция и врачи в таких случаях союзники – декрет скоординировал работу всех служб, причастных к защите прав детей. Да и сами эти мамки и папки под постоянным контролем начали потихоньку прочухиваться. Не все, к сожалению. Дети из 6 семей сейчас находятся в приюте – невозможно было дальше оставлять их с вечно пьяными родителями, которых не заботило, что хата нетопленая, еды нет. Еще для 29-ти вопрос, останутся ли дети дома, остается открытым.
В недавнем рейде по неблагополучным семьям района вместе с комиссией по делам несовершеннолетних облисполкома, представителями местной власти, участковыми милиционерами, пожарными побывала и корреспондент «НС».
* * *
У супругов Г. четверо детей. Как многодетным им был предоставлен новый добротный дом с газовым отоплением. Но, пользуясь благами, которые им дает их статус, Г. напрочь пренебрегли своими первейшими обязанностями – родительскими. В ноябре прошлого года семья была поставлена на учет социально неблагополучных. Причина – пьянство родителей. К сожалению, предупредительная мера эффекта не возымела. Супруги и не подумали хоть что-либо менять в своем образе жизни. И в январе их младших сына и дочь, 1992 и 1993 годов рождения, забрали в приют. (Двое старших учатся в Орше. Сын – на строителя, дочь – на швею).
Но даже после этого они не сразу поняли, что в их жизни начался новый этап. Еще месяц предавались радостям пьяной беззаботности. Осознание серьезности положения пришло вместе с первым счетом на оплату содержания детей в приюте. Только после этого муж и жена закодировались. Сейчас работают в местном сельхозкооперативе. Она – дояркой, он – слесарем. Зарплата не ахти, ведь квалификации нет. У него тысяч 360-370 в месяц выходит, а ведь из этих денег надо еще за детей заплатить. От отопления газом отказались: обходится он в 80-100 тысяч за месяц – для них это, понятное дело, дорого. Благо котел комбинированный. Можно топить дровами, но запаса нет – одна скудная вязаночка.
Как живется детям вдали от дома, похоже, не очень-то и беспокоит родителей. На вопрос, когда вы последний раз навещали их, отец даже ухом не повел. Как хлебал из пластмассовой миски мутную похлебку, так и не отвлекся от нее, услышав наш вопрос. Мать встрепенулась, начала лепетать что-то про то, что не знает, как позвонить в приют…
* * *
М. – молодая мать четырех девочек. Старшей – 10-й год, младшей – 5 лет. С их отцом под венец она не ходила, но живут вместе. Оба работают, причем работники они хорошие. М. в числе лучших доярок хозяйства – в прошлом году надоила 4,5 тонны молока на корову. Премию ждала, новый дом. Мечты не осуществились. Все погубило пристрастие к стакану.
Дочки сейчас в приюте. К несчастью, уже не в первый раз. Это теперь М. не забывает о них, уже раз пятнадцать съездила туда. А когда детей забирали, мамы даже дома не было – в «компании» с зеленым змием не до них было.
Лишившись дочек, М. закодировалась, начала обустраивать быт. Хотела купить новый диван, но сбережений нет, а из зарплаты отложить нечего. Но не потому, что она маленькая (М. неплохо зарабатывает), а потому что каждый месяц из нее удерживают по 600 тысяч рублей на детей в приюте. М. думала оформить покупку в кредит. Но не может взять его: хозяйство отказывается быть поручителем. Нет ей сейчас доверия – пропила.
«Девочки плачут, хотят домой», – от этих слов у самой матери наворачиваются слезы на глаза. Разрыдавшись, она просит вернуть ей детей. «Обещаю, что такого больше не повторится. А если сорвусь еще раз, то лишайте родительских прав», – зарекается она.
* * *
За склонность к горячительным напиткам попала под строгий контроль и Н. – тоже мать четверых детей. У нее три сына и новорожденная дочь. Ребята живут дома. Но в семье, отнесенной к зоне риска, проверяющие из сельсовета, школы, милиции – тоже частые гости. Мальчишки учатся средне: мать не слишком много внимания уделяет им. Сейчас она, насколько может, сосредоточилась на малышке. Материнская безалаберность, пьянство, наплевательское отношение к детям и себе сыграли свою роль. Девочка родилась раньше срока, а сейчас отстает в развитии. Ей четыре месяца, здоровые девочки в таком возрасте весят не меньше 6 килограммов (а среди мальчиков есть и почти 8-килограммовые крепыши), она же не дотягивает и до 5-ти.
* * *
Могла ли представить К., уважаемый в сельсовете человек, всю жизнь честно трудившаяся, какой «сюрприз» заготовлен ей на старости лет. Телефонный звонок знакомых из Украины, где жила семья сына, принес дурные вести. Внуки оказались в экстремальной ситуации. Их мать пристрастилась к спиртному, забросила детей и была лишена родительских прав. Особенно тяжело пришлось старшему. Подросток не жил дома, бродяжничал, ночевал где придется. От постоянного переохлаждения у него стали отказывать ноги – самостоятельно передвигаться почти не мог. Бабушка забрала внука в Беларусь, начала лечить, выхаживать. А вскоре сын привез и двух других детей. С их матерью он разведен. Но через какое-то время она сама заявилась. Сейчас все семейство живет у К., и весь груз забот лег на ее плечи. Сын официально нигде не работает. Время от времени ездит на заработки в Россию, сколько там заплатят – вот, собственно, и весь его доход. Но о трудоустройстве в местном сельхозкооперативе и слушать не хочет. Его бывшая жена, кстати, тоже. «Вот купим дом на центральной усадьбе хозяйства, тогда и работать пойдем. Там ферма больше и заработки выше», – делятся своими планами. А пока они бездельничают и мечтают, бабушка, невзирая на навалившиеся на нее в последнее время болезни, как тягловая лошадка тащит на себе и дом, и уход за внуками, и приусадебное хозяйство. «Мне недавно операцию сделали. В больницу бы надо съездить, не очень хорошо себя чувствую. Но как этих жевжиков оставить?» – кивает она на устроивших веселую возню младшего внука и внучку.
* * *
М., у которой мы тоже побывали во время рейда, на дно стакана пока не скатилась. Она только встала на эту скользкую дорожку. Молодую мать, замеченную в злоупотреблении спиртными напитками, районные службы охраны детства быстро взяли в оборот. Под их нажимом она погасила образовавшуюся задолженность по квартплате в 1,4 млн. рублей. (Была еще и пеня, но ее после погашения основного долга списали). С зеленым змием, как она уверяет, дружбу больше не водит. За это, считает она, ей должны обустроить жилье. В списке требований – даже замена газовой плиты.
– А чем плохая старая?
– Тем и плохая, что старая и грязная…
Пыл М. был решительно остужен:
– Почистите ее – вот и все решение проблемы, плита-то исправная. А заодно стены и потолок в кухне помойте. Вон у вас черная закопченная паутина прямо в кастрюлю свисает. Окно в порядок приведите, тюль постирайте. Этого за вас никто делать не будет.
* * *
Многие семьи, которые были взяты на учет как социально неблагополучные, остаются на нем даже после того, как ситуация в них заметно изменилась к лучшему. Причем нередко о продлении такой «опеки» просят их близкие, ведь к уговорам самой родни эти люди часто бывают глухи. И только под угрозой лишиться детей и всю жизнь платить государству за их воспитание горе-родители если и не начинают осознавать ответственность за свои поступки, то хотя бы бросают пить.

Татьяна Горнова, «НС».