И был час восьмой. Грянул гром средь черного неба, явив пять силуэтов в черном, – вестники апокалипсиса появились в Москве 30-х годов прошлого века. Заскользили фигуры былого и грядущего, смешались свет и тьма. В Коласовском театре зазвучала тревожная музыка, возвещая о том, что в Витебск явилась «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Тьма накрыла и сцену, и зрительный зал, замерший в ожидании чуда. На меньшее и рассчитывать было никак нельзя – ведь это «Мастер и Маргарита»…

Из темноты луч прожектора выхватывает одну из являвшихся ранее фигур – бандитского вида, в пенсне, такой же паяц с глумливой физиономией, как и книжный персонаж. Только что не в клетчатом пиджаке. Фагот, он же Коровьев. Манерничая, он начинает повествование о таинственном происшествии на Патриарших прудах. И далее диалоги, сцены, детали – все настолько близко к тексту, что невольно начинаешь сравнивать. Для полного ощущения того, что читаешь книгу, достаточно закрыть глаза. И все же практически дословная передача булгаковских диалогов требовала столь же точного воплощения образов персонажей. Не находя порой соответствий, зритель чувствовал себя… обманутым.
Но не Воландом. Дьявольски многоликим он предстает в спектакле. Порой опереточный и чересчур болтливый, порой – он лишь тень. Его темная фигура всегда где-то неподалеку, на сцене или в глубине. Пристально всматриваясь в публику, он и участник, и рассказчик этой истории: во плоти в Москве Булгакова и призрак в Ершалаиме Мастера. Воплощение Тьмы и доказательство существования Света. Вообще условное Зло в спектакле имеет тенденцию к скатыванию в «радикально черный цвет», а условное Добро – в «радикально белый»... Впрочем, столь многоплановое произведение сложно поставить так, чтобы угодить всем. Даже фокусы свиты Воланда на представлении в варьете вызывали смешанное чувство: от удивления и восхищения до шока, когда ведьма Гела обнажила свою грудь. Был момент заигрывания с публикой, пускание пыли в глаза, и вдруг – свет в зал. На пару минут актеры и зрители меняются местами, теперь очередь свиты и Воланда вглядываться в наши лица. Кто мы, что в наших головах и в наших душах?
«Правду говорить легко и приятно», – как ребенку, объясняет Иешуа Понтию Пилату. А правда в том, что после просмотра спектакля образ наивного Га-Ноцри стирается из памяти, а вот пятый прокуратор Иудеи с его понятными человеческими слабостями и страстями, равно как и Левий Матвей, остаются и взывают к размышлениям. О трусости, справедливости, свободе и покое, о том, что каждому воздается по вере его. И на ум приходят слова из другого спектакля этого театра – «Куклы»: добро торжествует, а зло действует. Добро словно живет в идеальном мире – умиротворенное и счастливое, очень положительное и светлое. А все грязное – прощения, наказания – свалилось на силы Тьмы. А где-то между ними Мастер и его возлюбленная. Впрочем, в любовь этих героев как-то не верилось. Слишком Маргарита была… сама по себе, да и неожиданно было увидеть ее блондинкой бальзаковского возраста с пышными формами.
Зато великолепен был Иван Бездомный в своем психическом расстройстве. Сцена погони, сумасшедшие глаза, противоборство с профессором Стравинским… Жаль, что превращению Ивана в себя нового – тихого, присмиревшего – в постановке не нашлось места.
Вся театральная композиция – сложное, томительное зрелище, оживляемое иногда режиссерскими находками, которые возвращали внимание зрителя к представлению, а не к произведению Булгакова. Но режиссер Валерий Белякович угадал в «Мастере и Маргарите» главное – это московский роман. Изобилующий подробностями конкретного быта, топонимики, атмосферы, красок, запахов. У спектакля есть свой особый голос – глас металла. Заменившие декорации жестяные листы – это и гром, и молнии, и сатанинские барабаны, и розги, и нож, перерезающий веревки на руках Иешуа.
«Вопросы крови – самые сложные вопросы в мире», – вспомнил после представления Валерий Белякович слова Коровьева. Режиссер сам из Беларуси и давно мечтал показать «Мастера и Маргариту» на родине. Как советовал Воланд, «никогда и ничего не просите, в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат». В. Беляковичу предложили, и вот московский театр «На Юго-Западе» побывал в гостях в фестивальном Витебске.

Екатерина Князева, «НС».