В детстве он, когда пас коров, с упоением читал «Лесную газету» Виталия Бианки, рассказы Михаила Пришвина, журналы «Вокруг света». Позже, подростком, проштудировал академические издания «Жизнь растений» и «Жизнь животных». Старшеклассником выращивал на приусадебном участке тюльпаны и одиннадцать сортов роз. Поступил на биологический факультет Витебского педагогического института, с увлечением учился, защитил кандидатскую диссертацию. Теперь заведует кафедрой ботаники ВГУ. И хотя имеет к науке о растениях самое непосредственное отношение, в стереотип «типичный ботаник», под которым мы обычно подразумеваем замкнутого в себе зануду, не вписывается.

Расположенный к людям, открытый, веселый, легкий на подъем человек, Леонард Михайлович Мержвинский (на фото) – неутомимый участник экспедиций по родному краю. Изучая растительный мир Белорусского Поозерья, исходил сотни километров лесов, болот, проплыл по многочисленным озерам и рекам. И занятие это до сих пор ему не наскучило.
Объект особой гордости заведующего кафедрой ботаники Л. Мержвинского – гербарий, в котором собрана почти вся флора Поозерья. В его фондах больше 7 тысяч гербарных образцов более чем тысячи видов растений, собранных за 40 лет сотрудниками кафедры и студентами. Основная заслуга в создании гербария доцентов В. Мартыненко и С. Сюборовой. Гербарий кафедры ботаники ВГУ в прошлом году  был включен в Единый государственный реестр ботанических коллекций. Это значит, что и через 10, и через 100 лет гербарные листы будут иметь большую научную ценность и подтверждать местонахождение этих растений на нашей территории.
– А зачем и кому нужна в наше прагматичное время эта наука – ботаника?
На эти вопросы корреспондента «НС» Л. Мержвинский тоже ответил вопросом:
– Вы хотите, чтобы внуки и правнуки ныне живущих тоже увидели цветущие поля и луга, богатые леса? А ведь если не принять мер по сохранению многих видов флоры и фауны, их просто не будет существовать. Значит, растения надо изучать. К сведению: в Беларуси насчитывается более 1600 видов высших растений. А 70 видов за последние сто лет исчезли.
– Неужели флора нашей северной области все еще недостаточно изучена?
– Мир живой природы настолько изменчив и динамичен, что в нем осталось еще много «белых пятен».
Интерес представляют те растения, которые редки сами по себе в силу их биологических особенностей (многие орхидеи). Те, которые не переносят резких изменений условий существования, которым грозит исчезновение. Например, лобелия Дортмана. Она имеет международный статус охраны. Основная угроза для нее – загрязнение водоемов. Очень редок в Беларуси водный насекомоядный вид – альдрованда пузырчатая. Обитает в воде, на мелководье, питается насекомыми. У нас известно лишь несколько популяций.
И, конечно же, те виды растений, которые представляют экономический интерес (лекарственные, пищевые, технические и пр.).
Что касается нашей кафедры, мы изучаем сосудистые растения – папоротники, хвощи, плауны, голосеменные и цветковые растения, также растительность озер, болот, лугов, лесов. Традиционно в зоне нашего внимания редкие, охраняемые и хозяйственно полезные виды, а также особо охраняемые природные территории. В последнее время стали заниматься грибами и водорослями.
Кроме нас, на Витебщине изучают растительный мир и другие учебные учреждения. Например, кафедра фармакогнозии и ботаники медицинского университета во главе с профессором Георгием Бузуком, сфера интересов которой –ресурсы и лечебные свойства лекарственных растений. Сотрудник ветеринарной академии Игорь Шимко (наш выпускник) также много лет активно изучает флору.
Так что мнение о том, что всё изучено и описано, ошибочно.
– Как ошибочно и мнение, что ботаника – наука бесполезная?
– Именно. В свое время наш вуз разработал (под руководством А. Дорофеева) схему рационального размещения особо охраняемых природных территорий Белорусского Поозерья. Практически все рекомендации государством реализованы. По предложению нашей кафедры организовано 22 ботанических заказника местного значения и ряд заказников республиканского значения. Среди них есть подлинные жемчужины первозданной природы!
Научные данные наших ученых вошли во все три издания Красной книги Беларуси. У истоков формирования первых списков охраняемых видов также стояли Светлана Фоминична Сюборова и Виктор Петрович Мартыненко.
– Кстати, почему эти книги называются Красными?
– Таким способом инициаторы первых изданий (это были англичане) хотели привлечь внимание общественности к теме сохранения редких растений. Страницы первой книги с их списками были окрашены в красный цвет. Теперь таким остался только переплет.
– Список растений, представленных в третьем издании Красной книги Беларуси, значительно расширился по сравнению с первым изданием. Какими соображениями руководствуются составители теперь?
– В ней представлены четыре категории растений национального природоохранного статуса. К первой из них относятся растения наивысшей природоохранной значимости, спасение которых невозможно без специальных мер. Их в Беларуси насчитывается 40 видов. Из произрастающих только на Витебщине  – это борец северный, фиалка горная, заразиха бледноцветковая, ятрышник обожженный.Иногда он встречается еще в окрестностях Минска. Ко второй категории отнесены охраняемые виды, имеющие низкую численность, с тенденцией к сокращению ареала, такие, как береза карликовая. Риску вымирания подвержены такие ценные виды, как медвежий лук, водяной орех. Кстати, у нас на территории Бабиновичского заказника  (Лиозненский район) представлена самая крупная на Витебщине его популяция.
– Можно ли считать Красную книгу гарантией сохранения исчезающего вида?
– Красная книга – лишь ориентир на охрану определенных растений, не более того.
– И все-таки что нужно предпринимать для сохранения существующей флоры, не говоря уже о редких растениях?
– Видовое разнообразие, которое мы имеем, сформировалось за тысячи лет. Одни виды приспособились жить в очень специфичных условиях, поэтому резкое изменение этих условий (вырубили лес, осушили болото, сильно загрязнили или спустили водоем) приводит к полному выпадению из сообществ этих видов. Другие растения и животные приспосабливались к хозяйственной деятельности человека. Значит, как минимум, нужно сохранить традиционный режим землепользования. Мы живем в лесной зоне, и многие луговые сообщества сформировались благодаря хозяйственной деятельности человека. Если не будем косить, пасти скот – всё снова зарастет лесом. И многие виды растений, которые приспособились к жизни на открытых пространствах, допустим, дикий гладиолус, горечавка крестообразная, ирис сибирский, просто исчезнут. Они не смогут жить в лесу.
Один из способов сохранения генофонда – введение в культуру дикорастущих растений. Преподаватель кафедры ботаники ВГУ и сотрудник ботанического сада ИванМорозов на практике занимается увеличением численности редких видов. Выращивает охраняемые растения, а затем высаживает в подходящие природные условия. Сегодня у него на испытании 13 видов.
– Как известно, природа не терпит пустоты. Если одни растения исчезают, то можно предположить, что какие-то новые виды появляются?
– Да, с одной стороны число аборигенных видов уменьшается, а с другой – увеличивается, нередко за счет «переселенцев» из других регионов. Одни сами «пришли» – речным путем, по путевым коммуникациям, с какими-то грузами. Другие специально завозятся человеком для хозяйственных нужд. Вот классический пример – борщевик Сосновского. Его завезли как перспективную кормовую культуру. Он «ушел» из-под контроля человека и теперь, поскольку вызывает ожоги, аллергические реакции, идет борьба с ним.
– Но, наверное, неразумная человеческая деятельность чаще ведет к исчезновению каких-то видов растений?
– Увы, нередко это так. Существует множество растений, которые страдают от загрязнений и постепенно выпадают из состава сообщества. Например, кувшинка белая, полушник озерный, наяда морская живут только в чистой воде.
На грани исчезновения такой вид орхидных, как венерин башмачок. На территории Витебской области известно всего несколько популяций этого растения. Ему нужны определенные условия – тенистые, влажные, елово-широколистные леса. Таких мало осталось. С другой стороны, венерин башмачок красота сгубила – срывали в букеты.
– А ландыш?
– Ландыш никогда не включался в Красную книгу Беларуси, хотя это ценное лекарственное и декоративное растение. Во времена Советского Союза оно почти исчезло возле крупных городов. Если вы соберете букетик для себя, большого вреда популяции ландыша это не принесет. Главный вред наносится заготовителями, которые всё сплошь выкашивают. А ведь есть правило заготовки сырья – изымать из популяции не более 30 процентов.
– В печати недавно промелькнуло сообщение, что в Березинском заповеднике обнаружен новый для Беларуси вид растения – офрис насекомоносный. О чем свидетельствует этот факт?
– Это редкое, внешне очень интересное растение, но оно там было, просто раньше не обнаружили. Никто ведь не занимается прочесыванием территории, можно много лет ходить рядом и не заметить. А специалистов, изучающих флору на Витебщине, совсем немного.
 – А что чувствует специалист, обнаруживший новый вид растения?
– Думаю, что он ощущает себя первооткрывателем. Кстати, офрис насекомоносный обнаружил выпускник Гродненского университета Олег Созинов. Сейчас он работает в Витебском медицинском университете.
 – Леонард Михайлович, на ваш взгляд, какое из растений могло бы стать символом Витебщины?
– Для севера Беларуси выбрать один символ трудно. Им могла бы стать линнея северная – красивый, изящный лесной цветок. Из красивоцветущих – ирис, кувшинка, купальница, борец, гладиолус, живокость. Таких растений на Витебщине очень много.

Нина Лукьянова, «НС». Фото Антона Степанищева, «НС».